Два дня истории с ребёнком, которого чуть не погубили чиновники

Все понимают, что дети – это святое. Это радость, это надежда. В конце концов, это – продолжение рода человеческого. Не случайно в новой редакции Конституции России записано, что «материнство и детство, семья находятся под защитой государства». В Туве создано множество различных контор, которые за бюджетный счёт обязаны заботиться о детях. Этим же должны заниматься Министерство образования в лице Отдела опеки, муниципальные органы, при которых создаются соответствующие комиссии, по делам несовершеннолетних, МВД, в структуре которого должны действовать органы, мудрёно называемые ОПДН ОУУП и ПДН РФ. Вся эта дружная компания активно потребляет бюджетное (то есть налогоплательщиков) финансирование. И на эти деньги просто обязана осуществлять опеку детства. Им государство доверило надзор за неблагополучными семьями. Они обязаны вмешиваться в процесс воспитания детей, если им что-то угрожает.

Должен сказать, что мне никогда ранее не доводилось сталкиваться с этой сворой чиновников. Хотя знаю, что они регулируют воспитательные процессы и процессы, связанные с финансовыми и материальными потоками, имеющими отношение к детям. А деньги государство выделяет на детей и их семей немалые. Чего только один материнский капитал стоит. А ещё бывают квартирные и прочие вопросы, которые без опеки не разрешишь. Ну а самый лакомый кусок для чиновников в таких делах – это процедура лишения родительских прав.

Но на днях мне пришлось лично самому прочувствовать это чиновничье попечительство. Друзья попросили меня вмешаться в разрешение проблемы с шестимесячным ребёнком. История там простая. 23 февраля отец остался дома, а матери нужно было помочь по дому её матери – бабушке девочки. Чтобы не брать маленького ребёнка с собой, мать попросила родственницу посидеть с девочкой несколько часов. А сама поехала к бабушке. Но молодая родственница вдруг вспомнила про какой-то внутрисемейный конфликт и позвонила в службу ПДН, сообщив, что у неё на руках брошенный родителями ребёнок. И она просит его у неё забрать. Приехала инспектор ПДН и ребёнка изъяла, составив акт, что ребёнок якобы находился на попечении пьяных родителей, поэтому требовалось его срочное изъятие. Она с чувством исполненного долга отправила ребёнка в детскую соматическую больницу. Документы по изъятию были оформлены только 2 марта.

Родители были возмущены тем, что им не возвращают ребёнка. А также тем, что инспектор в акте записала неправду. Когда изымали ребёнка, родителей в квартире не было. Поэтому утверждать, что они в это время находились в состоянии алкогольного опьянения, никаких оснований не было.

К тому времени, когда ко мне обратились родители по поводу незаконного изъятия ребёнка из семьи, прошёл почти месяц. Ребёнка упорно не возвращали в семью, выставляя родителям различные ни на чём не основанные требования. Но даже после выполнения этих незаконных требований, ребёнка из больницы не отдавали, хотя там он как раз находился в жутких условиях. К примеру, девочку за весь этот период ни разу не помыли. Я в такое отказывался верить.

И вот на 21 марта на 13 часов было назначено заседание комиссии по делам несовершеннолетних мэрии г. Кызыла, которую возглавляет заместитель мэра Попугалова Н.И. Меня попросили поприсутствовать на этом заседании, чтобы я лично убедился в правоте родителей, поэтому я и согласился. То, что я там увидел, меня озадачило. Конечно, комиссия мэрии – это не суд. Но какой-то элементарный порядок всё же там должен быть. К примеру, когда мы вчетвером вошли в кабинет, председательствующая Н.И. Попугалова сразу выставила за дверь бабушку малютки. Хотя чем она могла бы помешать объективному разбирательству, непонятно. Она не объявила, кто присутствует на комиссии и по какому поводу. По вопросам, которые она задавала присутствующим, было очевидно, что с делом она перед комиссией не знакомилась.

Хватило пары минут, чтобы убедиться в том, что бумаги, составленные полицейскими и чиновниками, не соответствуют реальному положению вещей. Мало того, что в них было всё переврано, чинуши умудрились заставить мать подписать чистые листы, в которые потом вписали всё, что им захотелось. Когда всё это выяснилось, реакция Попугаловой на это безобразие оказалась совершенно неожиданной. Она вдруг резко перешла на крик, а затем ни с того, ни с сего заявила, что она ничего рассматривать не намерена. И пусть родители к ней не ходят, а обращаются в ПДН.

Я решил вмешаться и предложил комиссии определиться, возвращать ребёнка в семью или нет. И тут вдруг заорал прокурорский работник с четырьмя звёздами на погонах. Кто он такой и откуда, неизвестно, поскольку он не представлялся. На кого он орал, я тоже не понял. Но, тем не менее, я попросил его вспомнить, что он на службе и перейти на спокойный тон. Надо признать, что он меня понял и сразу затих. Больше от него мы не услышали ни слова. Тогда я спросил, куда родителям обращаться, если комиссия мэрии отказалась что-то решать. В ответ услышал: кабинет №104. Затем кто-то сказал: лучше идите в отдел опеки на бывшем Машзаводе.

Туда мы и поехали. Но оказалось, что начальника отдела Ширшиной Б.Н. на рабочем месте нет. И неизвестно, когда она там появится. Пришлось её вылавливать. Встреча случилась на следующий день. Ради справедливости хочу отметить, что, в отличие коллег, которые заседают в мэрии, Ширшина вела себя цивилизованно. По крайней мере, при мне. Она не кричала и создавала видимость, что хочет разобраться. Призналась, что эти родители с их девочкой ей изрядно за месяц надоели. Ходят к ней чуть ли не каждый день. Сообщила мне, что на комиссии в мэрии она не смогла присутствовать, потому что опоздала. Спросила: а где сейчас находится ребёнок? Оказалось, что больница хотела передать девочку в Дом малютки, но там её не приняли, поскольку свободных мест уже нет – Дом Малютки переполнен.

Тогда Ширшина стала спрашивать с родителей документы. Они были в наличии. Но без копий. Она отправила их снимать копии документов и писать заявление о том, что хотят вернуть ребёнка.

Тогда я спросил: когда родители могут забрать ребёнка? На что Ширшина ответила: необходимо обследовать жилищные условия семьи и тогда можно принять решение. Пообещала: обследование состоится в пятницу. Хотя разговаривали мы в среду. Я спросил: может, всё же ускорить этот процесс, ведь вопрос касается судьбы ребёнка? Но чиновница была непреклонна: мол, ничего, обойдутся. Всё должно идти по графику...

Я понял, что с ней каши не сваришь и спросил, кто её руководитель в министерстве. Ширшина долго препиралась, не желая раскрывать свой секрет, а потом выяснилось. Министр уволилась, заместитель министра, курирующая опеку, в отпуске, куратор на больничном. Так что Белекмаа Николаевна Ширшина в этом деле – царь, бог и воинский начальник. Хочет – возвращает ребёнка в семью, а не хочет – не возвращает. За ней, видимо, должна присматривать заместитель мэра Попугалова Наталья Ильинична, но той то ли некогда заниматься судьбой детей, то ли она просто не понимает, как это следует делать. На прощание я пообещал Ширшиной, что буду отслеживать события вокруг ребёнка, попавшего в сложную жизненную ситуацию. И если она будет и дальше игнорировать интересы ребёнка, отреагирую соответствующим образом...

В пятницу строго по плану Ширшина обследовала квартиру. При этом она не преминула заявить, что ей ни Путин, ни Конвиз не указ. Должен сообщить читателям, что в конце концов ситуация разрешилась – в пятницу чинуши не стали испытывать терпение родителей и девочку вернули в семью. Правда, физическое состояние грудного ребёнка было критическим. За это нужно «благодарить» свору чиновников, полицейских и прокурорского работника, для которых судьба ребёнка – это просто эпизод их чиновничьей работы.

Надеюсь, мэр Кызыла, министры внутренних дел и образования Тувы и другие лица, имеющие отношение к этой истории, примут соответствующие меры к виновным. И сообщат об этом в редакцию газеты «РИСК». А пока сначала пусть прекратят ор, крики и унижения в органах власти.

Нельзя допускать, чтобы дети становились разменной монетой у чиновников. С детьми должны работать грамотные, культурные люди. И главное – чтобы они любили детей.

Всегда с Вами, Сергей Конвиз.