ПМЭФ-2024: чиновники и депутаты поговорили об экономике России

На полях ПМЭФ прошли несколько сессий, в том числе и традиционный деловой завтрак Сбербанка. Это мероприятие, ежегодно собирающее бизнесменов, руководство экономического блока правительства, губернаторов и депутатов. На них часто можно услышать здравые предложения. На этот раз участники обсудили тему вхождения России в четверку ведущих экономик мира. И какую роль в этом должны сыграть технологии. Разговор получился интересным и содержательным.

Всё началось с того, что Герман Греф оговорился о том, что пока это мероприятие готовилось, неожиданно выяснилось, что, по данным Всемирного банка, Россия уже несколько лет занимает по этому показателю четвёртое место. Его подержал глава думского комитета по бюджету и налогам Андрей Макаров: «Вот сидит правительство и думает, как к 31 марта следующего года они должны представить план мероприятий, как мы будем становиться четвёртой экономикой мира по паритету покупательной способности. Я представляю эту тяжелейшую работу, которая предстоит. Но почему-то никто не заметил, что мы уже три года как четвёртая экономика мира по паритету покупательной способности? Как такое может быть. А всё просто: потому что это ни на что не влияет! На самом деле имеет значение уровень жизни населения и доверие к государству со стороны граждан и бизнеса».

Вспомнили, как ранее на этом же форуме летом 2023 года Макаров спрашивал членов правительства РФ: «Будем повышать налоги на бизнес?» В зале на несколько секунд повисла тишина, которую разрядил Орешкин, который гордо высказался: «Повышение налогов на бизнес контрпродуктивно. Больше потеряем». А что теперь? – спросили его. Чиновник не стушевался и «переобулся на лету»: «Ключевой вопрос в том, что просто налоги повысить будет действительно контрпродуктивно. Важен вопрос, у кого забираем и на что тратим. То есть это вопрос не просто повышения налоговой нагрузки, а структурного изменения в экономике». Как говорится, «вот и верь после этого людям...». Никто за свои слова не отвечает.

Также собравшиеся поговорили о волне экспроприаций, прокатившейся по стране. Генеральная прокуратура через суд отбирает в пользу государства акции успешных предприятий. А затем они оказываются в руках околовластных бизнес-структур. Хорошо это или плохо? – задались вопросом участники. Вопрос больной. Об этом думают многие бизнесмены. Его уже задавали Путину, и президент пояснил: «изъятие бизнеса в пользу государства оправдано в случае прямого ущерба безопасности и национальным интересам». В связи с этим Андрей Макаров предложил порассуждать о доверии к власти. Всем же понятно, что макароны вряд ли подходят под понятие «безопасности и национальные интересы РФ». И напомнил о переходе государству акций «Макфы» и «Соликамского магниевого завода». С издёвкой в голосе поинтересовался у собеседников: «Как это «женится» с нормами Гражданского кодекса России? Что, будем производить государственные макароны?» – спросил он.

В ответ министр Силуанов заверил, что государство не будет держать эти активы при себе и планирует их реализовать. Но это было понятно и без него. Вопрос – кому? «Вопрос не в том, что вы их не будете держать в госсобственности или передадите в частную, а что у добросовестных приобретателей на организованных торгах они были изъяты. После этого мы не можем ожидать, что люди пойдут своими деньгами приобретать акции на торгах» – высказалась Набиуллина. А Макаров добавил: «Перевожу с финансового на простой язык. Какой ненормальный купит эти 10,2% акций, когда знает, что только что у такого же ненормального, который поверил и купил их на торгах, их изъяли?»

В итоге спикеры сошлись на том, что по этому вопросу должен высказаться суд. И его решение будет «лакмусовой бумажкой», которая покажет, насколько слаженно работают российские институты, – подчеркнул Решетников.

Андрей Макаров попросил участников панели назвать главные задачи, стоящие перед Россией в ближайшую шестилетку. И если Решетников, Силуанов и Набиуллина стали отвечать в сугубо экономической плоскости, то заместитель руководителя администрации президента Орешкин предложил смотреть на ситуацию шире. «На государственном уровне ключевая задача – это модернизация вооружённых сил с учётом опыта СВО, новых технологических решений, изменений системы управления. У нас новый министр обороны, перед ним поставлена эта задача. Экономический суверенитет – это технологии, кадры и финансы», – заявил он. И частично пояснил, почему президент Путин уволил министра обороны Шойгу: «успешной экономики без успешной армии не бывает».

Странный, прямо скажем, посыл. К примеру, у Японии, Швейцарии, Канады и ряда других развитых стран практически нет вооружённых сил, а экономика вполне успешна и конкурентна. А у КНДР чуть ли не самая боеспособная армия в мире, но о её экономике ничего не слышно. И к самым развитым странам мира это государство явно не относится. Может, Орешкин погорячился?

А в заключение добавлю, что руководитель Сбербанка Греф назвал модель роста российской экономики «примитивной». «Сегодня модель нашего экономического роста чрезвычайно проста». «Все возрастающие бюджетные траты, в первую очередь в сектор машиностроения [читай – ВПК], приводят к тому, что предприятия повышают заработные платы». «Люди становятся более состоятельными, они идут в банки и, несмотря на все ограничения Центрального банка, получают кредиты. Даже по очень высоким ставкам». Таким образом, «экономика растёт хорошими темпами благодаря двум одновременным импульсам: бюджетному и кредитному». Но эта модель очень уязвима: из-за «специфической» геополитической ситуации. Импорт не составляет конкуренцию местным производителям, и это дает им шанс, но шанс не долгосрочный. «Эти два фактора в самое ближайшее время станут историей, и мы потеряем темпы экономического роста». «Таким образом, производительность труда не только не растёт, она падает. И в этом состоит исчерпаемость сегодняшней модели роста», – подчеркнул Греф. Поэтому «перегрев экономики – один из основных аргументов в пользу продолжения жёсткой кредитной политики Центробанка».

А мы верим Путину и в то, что наша экономика на подъёме!

Наш корр.