Тувинский парадокс: Фактов нет, а дело – есть!

С июня 2010 года одно, с виду простенькое, уголовное дело будоражит умы людей в Туве. Речь, конечно же, об уголовном деле, возбужденном руководителем СКП РФ по РТ А.Чудан-оолом по якобы имевшему место факту избиения депутатом Великого Хурала Тувы Василием Оюном двух мальчиков, причастных к хищению его скота. Начнём с того, что сам факт возбуждения дела и передача его в суд в отношении далеко не последнего в республике человека – бывшего спикера парламента – не может не вызывать удивления. Ни для кого не секрет: униженным и оскорблённым приходится неделями, месяцами, а порой и годами обивать пороги правоохранительных ведомств, чтобы добиться возбуждения уголовного дела. А тут 10 июня в далёком захолустье произошёл инцидент, а уже через два дня уголовное дело было возбуждено. Причём даже без отбора объяснений со стороны подозреваемого. Мало того: по смешному делу, предполагающему минимальное наказание, была создана целая следственная группа численностью в 26 (!) человек из следователей по особо важным делам и милиционеров. В таком случае обычно говорят: поступил заказ, и труд будет оплачен.

Тут же не только в местных, но и во всех федеральных СМИ, как чёрт из табакерки, появилась информация о злодейском избиении пастуха. Следом, высунув язык, примчалась съёмочная бригада передачи «Человек и Закон», которая умудрилась за 4 дня отснять сюжеты, смонтировать и выдать в эфир чернуху о байстве и коррупционности Оюна.

Сначала Чудан-оол возбудил одно уголовное дело – по поводу избиения Чингиса Оюна. А поскольку оно тут же поползло по всем швам, «в закрепление» пришлось возбуждать второе – теперь уже по поводу избиения мальчика Сылдыса Оюна. Два дела объединили в одно и решили, что теперь уже В.Оюну от ответственности не уйти. Быстро состряпали протоколы допросов, а вот с экспертизами вышла нескладуха: все они опровергают доводы обвинения. Но это никого не насторожило: в суде прокатывали и не такие дела...

Однако жизнь оказалась сложнее схемы, вычерченной в правительстве. Первый сбой произошёл с «потерпевшим» Чингисом. Следствие, помимо его воли, изолировало его на конспиративной квартире и не пускало к нему никого, кроме Романа Монгуша, который, видимо, и «натаскивал» потерпевшего. Но однажды, 7 ноября, охранники устроили пьянку на конспиративной милицейской квартире, во время которой была убита молодая девушка. Что там произошло на самом деле, достоверно установить не удалось, но, скорее всего, её «замочили» пьяные охранники, а вину взять на себя заставили Чингиза. И «потерпевший» получил за это срок – 8 лет лишения свободы. Так что на судебные процессы его доставляет из СИЗО конвой, и в зале суда его держит в клетке.

Но если бы он один был в таком положении... В это время мать другого потерпевшего – Сылдыса – обратилась к прокурору Бухтоярову с заявлением, в котором сообщала, что никто её сына не бил, а заявление заставили обманом написать сотрудники СКП. А следом с повинной явился пастух, «перестаравшийся» с воспитанием скотокрада. Но в СКП и не собирались реагировать на произошедшее. Из правительства «давили»: передайте дело в суд, а там мы всё решим сами.

И сшитое белыми нитками дело ушло в суд. Ход судебного разбирательства показал: прокурор, вероятно, подписал обвинительное заключение, не вдаваясь в подробности. Вскоре это сыграло против него: следователь К.Оюн преднамеренно исказил обвинительное заключение, не упомянув существенные противоречия в показаниях свидетелей обвинения, а не понимающий тувинский язык прокурор «проглотил». В итоге, в ходе судебного процесса «сел в лужу». А следом адвокаты подсудимого «откопали», что следователь К.Оюн, возглавлявший следственную бригаду, на стадии доследсвенной проверки участвовал по делу в качестве специалиста. И уже потому все действия, в которых он участвовал следователем, доказательством по делу быть не могут. Конечно, если бы у прокурора было достаточно квалификации, и он в своё время тщательно изучил бы уголовное дело, прежде чем его подписать, таких грубых ошибок, которые достаточны для отправления дела в урну, не было бы. Но утраченного не вернуть. Суд рассматривает только то, что представлено прокуратурой. В связи с этим на ходатайство защиты о признания большей части доказательств недопустимыми, прокурор не нашёл ничего другого, как сослаться на то, что якобы «порядок истребования объяснений до возбуждения уголовного дела УПК не установлен». А судья тут же протранслировала в своём Постановлении: «порядок получения объяснений с лиц, в том числе несовершеннолетних, нормами УПК РФ не урегулирован», тем самым как бы узаконивая похищение детей, доставку их в Кызыл без ведома родителей, натаскивание неизвестными лицами и последующий их опрос в 3 часа ночи(!) без участия родителей. Когда же прокурору заметили, что нормами УПК всё это урегулировано, но содержится отсылка к следственным действиям, тот без всякого смущения промолвил: прямого запрета опрашивать детей по ночам нет, так что, мол «всё, что не запрещено – разрешено». И с этим извращённым пониманием закона судья невольно согласилась... Так что теперь уже решением судьи А.Ширипей, если оно не будет отменено вышестоящей инстанцией, санкционирования похищения и ночные опросы наших детей и внуков без какой-либо ответственности со стороны правоохранителей. Да и вообще, если идти по логике Наконечного и Ширипей, теперь прокурорам и следователям «всё, что не запрещено – разрешено». Ну просто какой-то 37 год...

Но главное всё же в другом. В отсутствие доказательств вины экс-спикера парламента следствию для измышления доказательств пришлось прибегнуть к помощи криминалитета. Так что почти все свидетели обвинения, которые по замыслу следствия должны были подтвердить вину депутата – уголовники. И их на суд привозит конвой, если они не находятся под подпиской. Причём почти все – безработные, успевшие отмотать свой срок за скотокрадство. Не «посидевшими» из числа обвинения на сегодняшний день являются два мальчика школьного возраста да прокурор Наконечный, у которого, судя по всему, всё ещё впереди.

Судебный процесс начался с того, что потерпевшие начали говорить правду. Чингиз сообщил суду, что Василий Оюн его не избивал, а, наоборот, защищал от пастуха, который и нанёс ему побои. Свои ложные показания он объяснил просто: что велели, то и подписал, не читая. При ознакомлении с протоколами выяснилось, что некоторые его подписи в протоколах – поддельные. Сылдыс и его мать сообщили суду, что на самом деле Сылдыса никто не избивал, а заявление обманом уговорили написать следователи. Протоколы он подписывал, но что в них – не знает.

Следом пошли допросы свидетелей обвинения. Но сколько прокурор ни бился, ни от одного свидетеля, кроме Романа Монгуша, так и не смог добиться повторения того, что было записано следователями. Что же касается Романа, который, по всей видимости, и является организатором провокации в отношении В.Оюна, то его показания вызвали недоумение даже у суда. К тому же он не был очевидцем произошедшего, и пересказывал с чужих слов. И у него имеется мотив для оговора Оюна: за нападение на спикера парламента в 2006 году он был повторно осужден. Да третье уголовное дело, суд по которому проходил одновременно, было возбуждено в отношение Романа не без участия депутатской группы, поддерживавшей в парламенте В.Оюна. Кстати, сейчас Р.Монгуш уже осужден к лишению свободы на 6 месяцев. Интересное наблюдение: 12 свидетелей обвинения суд допрашивает четвёртый месяц. Они разбегаются, как тараканы. Многих из них пришлось принудительно доставлять нарядами приставов, анекоторых неоднократно. Видимо, людям уже просто стыдно врать. Суд «наезжает» на прокурора, а тот упрямо талдычит о том, что защита якобы затягивает процесс...

Судебный процесс показывает: скорее всего, перед прокуратурой и судом правительством поставлена задача осудить Оюна «любой ценой». А поскольку в деле отсутствуют доказательства его вины, то обвинение взялось за их фабрикацию. Прокурор после отказов от обвинения потерпевших и свидетелей глубокомысленно заявил: мол, «ещё не вечер». Защитники Оюна подумали: «малый шутит». И ошиблись: следом в суде появилась подмётная бумажка под названием «заявление», в котором свидетель обвинения из Шагонара по прозвищу Хемеруш сообщает суду, что подтверждает свои показания, данные на следствии, и дополнительно сообщает, что ему якобы известно, что зять подсудимого за 10 тыс. рублей заставил двух свидетелей говорить неправду. И просит его в суд не вызывать.

Но на беду прокурора этого свидетеля по приводу доставили в суд приставы. Каково же было удивление, когда свидетель отказался от этого «заявления» и сообщил: неизвестные милиционеры приехали к нему в Шагонар и угрозами заставили под диктовку написать этот текст. На самом деле ничего из написанного он не подтверждает. Надо было видеть: на прокуроре не было лица. Он потел, вставал, судорожно одёргивал свою изрядно пожёванную форму, растерянно улыбался, блестя очками. Судья, сочувствуя ему, решила выручить его и сообщила, что от прокурора республики Бухтоярова также поступило заявление. И взялась его читать. Оказалось: оно было однотипным с предыдущим, и подписант – тот же. Оказалось, что 10 дней спустя милиционеры вновь приехали к нему в Шагонар, забрали его и доставили в криминальную милицию на 3-й этаж. А там угрозами привлечения к уголовной ответственности заставили переписать этот текст с бумажки. И он заявил суду, что и это заявление также не поддерживает. Казалось, Наконечный – на грани нервного срыва. Суд объявил перерыв. Защита гадала, какую подлость им заготовят в следующий раз?

А на следующем заседании судья зачитала подобное же заявление, но теперь уже подписанное «потерпевшим» Чингисом, в котором тот подтверждает показания, данные на следствии, и просит его в суд больше не вызывать. В ходе допроса Чингиса выяснилось: некий оперативник ОБЭП в СИЗО дал ему бумагу, ручку и заставил переписать заранее заготовленный текст под угрозой привлечения к уголовной ответственности за кражу... скота В.Оюна! А в завершении сведения, изложенные в «заявлении», Чингис опроверг. Думалось, что у прокурора после таких показаний случится приступ – обошлось. Невозможно категорически утверждать, что все провокации в отношении потерпевшего и свидетеля организовывал он, но и он, и его шеф Бухтояров явно были в курсе происходящего.

Следующую оплеуху обвинение получило при дополнительном допросе школьников – потерпевшего Сылдыса и свидетеля Маадыра, которые рассказали суду, как следователи натаскивали их и добивались, чтобы они в присутствии педагога и понятых подтверждали свои показания. Оказалось, что перед следственными действиями их по одному заводили в машину и там «муштровали». Но самым трагичным для прокурора был момент, когда допрашиваемые опознали на фотографиях, приобщённых к делу, следователей по особо важным делам СКП РТФ по РТ Успуна и Маспык-оола, которые и заставляли ребятишек давать ложные показания. Перед прокурором возникла дилемма: замечать или пропустить информацию о совершении следователями Успуном и Маспык-оолом уголовного преступления? Ведь ситуация, согласитесь, просто дикая. У обвинения нет ни потерпевших, ни внятных, вменяемых свидетелей. И даже судья Ширипей стала оговариваться по Фрейду, называя Василия Оюна «потерпевшим», а Чингиса Оюна – «подсудимым».

Наблюдая процесс, понимаешь: обвинение идёт по примитивному пути: не заглядывая в закон, поддержать обвинение любой ценой, насколько бы позиция не была смешна и омерзительна. Судья ждёт перевода в суд Кызылского района, и ей ссориться с начальством не с руки. Поэтому она удовлетворяет любое ходатайство прокурора и пытается отклонить любое ходатайство защиты, насколько бы мотивированным оно не было. Давление на судью очевидно. Она и прокурор находятся под чьим-то постоянным прессингом. Прокурора по ночам после процесса куда-то увозит машина СКП, а судья регулярно откладывает решение по заявленным защитой ходатайствам. Наверное, для получения «консультации» сверху. Защита заявила прокурору отвод – суд с ней не согласился. А когда был заявлен отвод судье, уже прокурор поддержал судью. Ну просто 2 сапога – пара. И делают «одно большое дело»...

Судебное следствие продолжается. Обвинение наконец-то заканчивает предъявление доказательств. Слово – за защитой. Суд, конечно, вправе принять любое решение. От оправдания до смертной казни независимо от наличия вины подсудимого. Смогла же Кыргыс осудить Конвиза! Теперь, правда, умывается кровавыми слезами в ожидании справедливого возмездия: Квалификационная коллегия судей решает вопрос прекращения её судейских полномочий, а СУ СК – привлечения её к уголовной ответственности за вынесение заведомо неправосудного решения. Хочется надеяться, что Ширипей не пойдёт по её пути и не сделает роковой ошибки в своей судебной карьере.

А тем временем решение суда, по которому осуждены клеветники Чучев и телекомпания А.Пиманова, впопыхах распространившие чернуху, вступило в законную силу. Разбирательства ждут и остальных фигурантов, распустивших язык.

А. Гаврилов