Чудо о ретуши

Уж коли речь зашла о чудесах, то церковь знает, что такое чудо, – но этакого чуда о часах и в христианстве не было покуда.

Сказал однажды патриарх Кирилл, что он не носит пышного «Брегета»: часы ему Медведев подарил (и он благодарил его за это), – но вот сидит он как-то тет-а-тет с одним министром (выложено фото), о чем-то говорит вполоборота, а на руке – недремлющий «Брегет»!

Сеть тут же запускала пузыри: монашество! священные обеты! Хоть «Майбах» на руке носи, хоть «Бентли», но только пастве правду говори. Замешкался с ответом пастырь наш – и вышел с заявлением нелепым, что это оскорбительный коллаж (задуманный, наверное, Госдепом). Чтоб смолкнул хор ехидных голосов и дружно осрамились все плохие, немедленно на сайт патриархии залили то же фото – без часов. Сидит министр, и рядом с ним Кирилл, но где «Брегет»? Присмотримся – а нет уж! Лишь стол его привычно отразил, и это все, выходит дело, ретушь?! Бывало ли такое на Земле? Задумайся как следует – и спятишь: «Брегета» нет, но вот же он, в столе! Я думаю, что это, в общем, святость. Нечистый, отрицательный герой не может отразиться, чуждый свету, – а чистый чист настолько, что порой вдруг отразится то, чего и нету.

В святынях сомневаться смысла нет: скощунствуешь – и сам же не заметишь... И я готов поверить, что «Брегет» был в самом деле вражеская ретушь, но есть еще квартира! Грозный дом, а в нем жилье Святейшего зачем-то; и на ремонт ее с большим трудом отбили много денег у Шевченко. Зачем монаху столь весомый штраф? Монашеству приличествует ветошь, но я готов признать, что я не прав, что и квартира тоже, в общем, ретушь! Явился враг и нагло очернил – бессовестный, расчетливый, опасный, а где-то есть действительный Кирилл, любимый подчиненными и паствой.

Как школьники в учебнике рога – так роскошь всем вождям пририсовали, и это явно происки врага. Не знаю лишь: Госдеп ли, сатана ли? Я все-таки боюсь, что сатана. И как мы это с вами проглядели? – но я не верю, что моя страна устала стать такой на самом деле; что церковь не склоняла головы и в давешние годы роковые, – а нынче в ней виденья таковы, что заставляют вспоминать о Вие.

Посмотришь на Рублевку, заскорбя, захочешь кой-кого призвать к ответу ж, – не надо! Успокаивай себя уверенностью в том, что это ретушь. На выраженья некоторых рож посмотришь – и задумчиво заметишь, что это, вероятно, ретушь тож. Спокойнее считать, что это ретушь! Когда увидишь строй провластных жоп, нажившихся на Родине неслабо, – ну ясно же, что это фотошоп иль, говоря по-русски, фотожаба! Подобных лиц, озлобленных весьма, подобной концентрации пороков при массовом отсутствии ума не выдумал ни Кафка, ни Набоков. Их речи, их жилища, их часы, торжественные речи их гарантов, купивший нас посредством колбасы унылый строй кремлевских обскурантов, вся эта грязь, подмешанная в хлеб, и небо без малейшего просвета, – все это ретушь, ретушь и Госдеп.

Осталось лишь понять, зачем им это.

Д. Быков