Общество и власть: жизнь по Станиславскому

Согласно свежим данным «Левада-центра» 53% россиян – за отставку правительства. В способности кабинета министров во главе с Дмитрием Медведевым не верят. 57% опрошенных считают, что правительство не справится с проблемой роста цен и падения доходов населения. Но плохи дела не только у министров. В декабре все тот же «Левада-центр» проводил опрос о доверии к политикам. У президента Владимира Путина, если верить социологам, вообще беда: за год он потерял 20% пунктов рейтинга доверия. Было 59%, стало 39%. Заметно меньше стали россияне доверять двум Сергеям, двум главным после Путина героям теленовостей, – Лаврову и Шойгу. Стабильность тут только у Дмитрия Медведева, – ему и в 2017-м доверяли не особенно.

Привычка врать

Особенно остро недоверие к власти ощущается, когда происходит очередная катастрофа. Так было, когда сгорела «Зимняя вишня» в Кемерово. Тогда по сети поползли панические слухи – власти занижают число погибших! А депутаты, что для них вполне естественно, заговорили о необходимости специального закона, позволяющего карать паникеров.

То же происходит и после взрыва жилого дома в Магнитогорске. Правда, на этот раз к слухам добавились еще и вполне серьезные вопросы, обращенные к следственным органам: точно ли это не теракт? Екатеринбургское издание «Знак» опубликовало даже версию от анонимного источника из числа силовиков, который утверждал – да, скорее всего, теракт. Издание направило запрос в СКР с просьбой ответить на 14 вопросов по поводу расследования трагедии.

На вопросы никто отвечать не стал, разумеется, зато в Думе обсуждали уже не идеи, а законопроекты от сенатора Андрея Клишаса, дающие право штрафовать и блокировать ресурсы, распространяющие «ложные новости», а заодно – и наказывать граждан, публично демонстрирующих «явное неуважение к власти».

После негативных отзывов от Генпрокуратуры и Минсвязи законопроекты притормозили, но это совсем не значит, что они никогда не будут приняты. Очень уж удачно они ложатся в коммуникативную стратегию власти. Власть предлагает верить ей на слово, искренне удивляется, когда на слово ей верить не хотят, а самым удобным методом работы с недоверчивыми по-прежнему считает запреты, штрафы и аресты (пока – административные).

Прискорбные случаи вранья

Картина проста и для власти печальна: общество власти просто не верит. Почему появляются и распространяются слухи о сокрытии подлинного числа погибших при каждой, практически, катастрофе? Потому что от власти ждут лжи. Потому что устали от восторженных рассказов телевизора о том, что с каждым днем все радостнее жить в стране, идущей в светлое будущее под руководством великого Путина. И потому, что эти рассказы слабо коррелируют с действительностью, данной нам и в ощущениях, и в магазинных ценниках.

И (это, пожалуй, даже важнее) потому что представители власти всех уровней, включая самого великого Путина, неоднократно попадались, – вспомним классика, – на «прискорбных случаях так называемого вранья». Великий Путин, к примеру, не менее трех раз заявлял в разные годы, что пенсионный возраст в стране повышаться не будет. По крайней мере до тех пор, пока он, великий Путин, у власти. А потом повысил пенсионный возраст и остался у власти.

В истории с попыткой отравления в Англии Сергея и Юлии Скрипалей смешного, конечно, мало: погибла гражданка Великобритании, к опасным играм российских разведчиков никакого отношения не имеющая. Но официальное вранье вокруг этой истории вышло настолько неуклюжим, что даже представители Comedy Club, люди, безусловно, талантливые, но и сервильные до предела, не смогли промолчать. Семен Слепаков записал остроумную песню о шпиле Солсбери, которая разошлась по сети с невероятной быстротой, хотя сам автор, испугавшись, и потер запись везде, где только сумел.

Они врали нам про Донбасс, врали про Сирию, врали про состояние дел в экономике, попадались и снова врали. Вполне вероятно, что врут сейчас о собственных планах касательно Курил. Во всяком случае, именно самые преданные патриоты путинской России, а вовсе не либералы, распространяют в соцсетях «панические слухи» о том, будто решение по передаче спорных островов Японии уже принято, а все остальное – просто операция прикрытия.

На грани развода

Цифры, с которых мы начали, показывают, – для того, чтобы власти не доверять, кризисов и трагедий уже не нужно. Привычка врать дала ожидаемые плоды: власти просто не доверяют. Вообще не доверяют. Никак. Не только тогда, когда речь – о страшных событиях и человеческих жертвах. Но даже и когда разговор ведется о вещах самых обыденных. Или, допустим, о светлом будущем. Путин красиво, конечно, говорит о грядущем экономическом прорыве. Но ценники в магазине говорят о прорыве еще красивее. А уж как красиво рассказала о прорыве москвичам прорванная дамба на Волоколамке!

Средний россиянин, кажется, более или менее смирился с тем, что Россий – две. В одной происходят победы и одоления, и она под звуки воинского марша мчит к еще более невообразимым свершениям, вызывая зависть прочих стран и народов (вот я сейчас это пишу, а в официальном твиттере телеканала НТВ появляется новость: «Уехать из США мечтают чуть ли не до трети всех американцев. Их гонят из страны неподъемные налоги и высокие цены. Некоторые искали лучшей доли в Европе, в Крыму, но осели все-таки в Москве. Говорят, что качество жизни улучшилось в разы»). В этой России живут говорящие головы из телевизора, а также разнокалиберные представители власти. В другой все дорожает, жизнь становится скучней и хуже, а геополитические успехи уже не греют душу, причем не только потому, что на улице холодно. В этой, второй, печальной России как раз и проживает средний россиянин.

Все это немного напоминает закат Союза, конечно. Обычный советский человек ведь не был диссидентом и борцом с режимом. Не особенно сомневался в том, что однажды наступит коммунизм. Верил в безудержный рост надоев. Просто это все происходило в одном СССР, а он жил в другом – среди пустых магазинных полок, сгнивших деревень, и с необходимостью «доставать» самые обыкновенные продукты.

Лучшие годы жизни нынешних вождей пришлись как раз на те времена. Вот они и пытаются – непонятно, насколько осознанно, – воспроизвести архаичные коммуникативные практики позднего Союза. Врут про надои, ракеты, свои и чужие восторги, уже и не стараясь особенно, чтобы их ложь выглядела правдоподобной. В конце концов, они тут много лет подряд не зря работали, и у обычного россиянина практически не осталось возможностей легально противостоять их вранью.

Иван Давыдов
«The New Times»