Дмитрий Орешкин: «Путин недальновидно влез в крымскую мышеловку»

Леонид Мартынюк: Самое обсуждаемое событие последних недель в России – убийство Бориса Немцова. Как вы думаете, кто стоит за ним? Каковы их цели?

Дмитрий Орешкин: Мне кажется, Немцова убили те, кто хотел окончательно рассорить Путина со всем миром. Логика такая: Путин недальновидно влез в крымскую мышеловку. В ней возможны два варианта действий: дать задний ход к умеренно вменяемому статусу, замириться с Западом, продекларировать уважение к закону, правовому государству, гарантии частной собственности и т. д. Это маловероятно, потому что означает признание поражения. Второй вариант – декорировать мышеловку под Дворец съездов и с гордым видом гулять по буфету. Тем, кто организовал убийство, по душе второе. [Им нужны] изоляция, железный занавес, раздутый военный бюджет и защита отечественного производства, не способного конкурировать с Западом. [Им нужно] было окончательно повернуть Путина на Восток.

Смерть Бориса Немцова закономерна: не он, так кто-нибудь другой. Коррумпированный азиатский султанат не может существовать в условиях европейских свобод. Он не способен соблюдать собственные законы – о свободе СМИ и запрете цензуры, о честных выборах, о неприкосновенности частной собственности. [Он может] убить, запугать, посадить, ошельмовать, изгнать из страны – других инструментов у него нет.

Л.М.: Перешла ли Россия в новое общественно-политическое состояние после убийства Немцова? Изменилось ли отношение к Путину?

Д.О.: Думаю, Путин этому убийству не рад. Во-первых, он не любит, когда ему сужают коридор возможностей. Во-вторых, это сигнал, что люди из его вертикали готовы действовать самостоятельно – в своих, а не в его интересах. После расстрела Немцова Путин в глазах всего мира стал не только международным агрессором, но и тем, кто если не сам убивает оппозиционеров, то, как минимум, не может гарантировать им конституционное право на жизнь. Это даже не Сталин, а его «гибридная» версия. Сталин хотя бы контролировал процесс: визировал расстрельные списки. Путина, похоже, ставят перед свершившимся фактом. Если убрать грим, на фоне убийства Немцова Путин выглядит как слабый и зависимый политик. Он наверняка знает, кто принял решение, но ничего не может предпринять, потому что боится вспышки клановой войны и передела власти. Законность опять приносится в жертву иллюзорной стабильности.

Л.М.: Что вы думаете по поводу военной стратегии Путина? Есть точка зрения, что Путин развязал военный конфликт в Донбассе, чтобы мир забыл про аннексию Крыма. Другое мнение – что Путину нужен весь юго-восток Украины и, может быть, даже больше.

Д.О.: Не следует переоценивать Путина. Идея называть его «собирателем русских земель» – незаслуженный комплимент. Конечно, Путин не прочь бы так выглядеть. В душе он равняет себя по историческим образцам: Екатерина II («кровищи меньше, дел больше»), Петр I, Сталин. Но на самом деле его уровень ниже. Большой стратегии нет, скорее оппортунистическая тактика, направленная на сохранение власти: откусить [территорию там], где сосед послабее, и раздуть победный рейтинг. [За время правления Путина] было три военные истории: Чечня, Грузия и вот теперь Крым и Донбасс. И, соответственно, три взлета рейтинга. Все три раза краткосрочные, с сомнительной выгодой для России. В итоге чеченской войны страна приобрела гнездо коррупции и заказных убийств, на содержание которого казна тратит ежегодно $2 млрд. Грузинская кампания добавила еще дыры в бюджете – слава богу, небольшие. А какие преимущества? Стало больше стратегической безо­пасности, улучшились международные позиции [России], укрепился рубль, повысилась производительность труда? Нет, всего лишь рост рейтинга на патриотических дрожжах. На год-два.

Украинский [конфликт] затевался с целью втянуть [всю Украину] в Евразийский союз. Пожалуй, это был первый [политический ход] действительно стратегического масштаба. Но закончилось все провалом по стандартной причине: [путинская] вертикаль не может предложить более привлекательную по сравнению с Западом экономическую и социальную модель...

Признать явное поражение вертикаль не может, поэтому было принято ситуативное решение – откусить на прощание Крым и получить телевизионную компенсацию, необходимую для поддержания рейтинга.

«Институт современной России»